[Яой] Система [Спаси-Себя-Сам] для Главного Злодея/ The Scum Villain’s [Self-Saving] System - Мосян Тунсю

Меч Сюя всё же покинул ножны — хоть заклинатель не коснулся его, он тайком сложил пальцы левой руки в управляющую мечом печать, и тот запорхал в воздухе, послушный воле владельца. Блеск меча болезненно ударил по глазам старейшины Дуби, и тот поспешил вновь замахнуться для нового удара!

Мечи скрестились, рассыпая потоки искр, непрерывный звон наполнил воздух.

Множество глаз, не отрываясь, следили за поединком. На самом деле это можно было назвать «прекрасным боем» в самом что ни на есть прямом значении этого слова [6] — он был не только в высшей степени захватывающим, но и являл собой превосходное зрелище с точки зрения зрительных эффектов. В особенности поражала искусность Шэнь Цинцю — он с лёгкостью скользил в неистовом сверкании мечей с видом истинного учёного, умудряясь при этом непринуждённо покачивать веером. Казалось, он в любой момент способен сложить стих на семь шагов [7] — это воистину потрясало воображение! Нет, право, подобный уровень притворства — это уже выше всяких похвал!

Сердце Ло Бинхэ едва не пустилось в галоп — от волнения юноша не находил себе места. Он всегда знал, что Шэнь Цинцю просто потрясающий, но и не подозревал, что до такой степени.

Невероятная мощь!

Итак, поддерживаемый приветственными криками учеников, Шэнь Цинцю одержал победу в первом поединке.

В этот момент он наконец уяснил, почему его предшественник так цеплялся за свой обманчиво величественный образ, словно от этого зависела его жизнь.

Да потому что это в самом деле чертовски круто!

Ощущая устремлённые на него сияющие взоры, Шэнь Цинцю почувствовал, что его наполняет неизведанное прежде воодушевление!

Выходит, и гнусный злодей может грести очки репутации лопатой!

В это самое мгновение Система подоспела с хорошими новостями:

[При нападении демонов на обитель бессмертных в первом поединке одерживает победу Шэнь Цинцю. +50 к уровню боевых навыков, + 50 баллов притворства.]

Однако довольной улыбке не суждено было долго продержаться на лице Шэнь Цинцю, ведь следующим сообщением Система отвесила ему звонкую оплеуху:

[Предупреждение: Если Ло Бинхэ не примет участия в поединках, с главного героя будет снята 1000 баллов крутости.]

«Чо [8]?!» — у не получившего психологической подготовки для подобного Шэнь Цинцю от лица мигом отхлынула кровь [9].

«Я пыхтел и надрывался, будто старый вол, запряжённый в поломанную телегу [10], чтобы кое-как наскрести три сотни баллов крутости, а ты одним махом загребаешь целую тысячу?! Система, ты что, смерти моей хочешь?!»

Будучи поворотной точкой сюжета, это состязание в то же время играло важную роль ранней малой кульминации, где на сцену выходят две главные героини, которые соревнуются в красоте, при этом во множестве заполучая младших братцев, секретные чит-коды и тому подобные важные штуки. Если же Шэнь Цинцю не даст Ло Бинхэ проявить себя, тот не сможет привлечь всеобщее внимание — и тогда прости-прощай тысяча баллов крутости.

Но если отправить его на поединок в качестве представителя школы, то что, в таком случае, тут делает Шэнь Цинцю?

Оригинальный учитель был способен выпихнуть Ло Бинхэ на поле боя, потому что у него не было ни стыда, ни совести! Равно ему было наплевать и на честь школы! Ненавидя своего ученика до мозга костей, он желал предать его мучительной смерти руками демонов!

Но к нынешнему-то Шэнь Цинцю не имеет отношения ни один из этих трёх пунктов!

«Да и, в конце-то концов, с какой радости за баллы крутости этого замечательного главного героя должны отвечать другие люди?!» — Пока Шэнь Цинцю продолжал на все корки распекать Систему за её антинаучный подход, пришло время второго поединка.

Опасаясь, что Шэнь Цинцю таким образом взвалит на себя все три боя, Ша Хуалин поспешила заметить:

— Если во всех поединках принимает участие лишь один человек, какой же это тогда обмен опытом? Вторым участником, который выйдет помериться с силами с вашей школой от имени моего народа, буду я.

Раз уж она сама решила выйти на сцену, то, значит, прежде всего, была уверена в собственных силах; во-вторых, она полагала, что Шэнь Цинцю не станет использовать своё положение старшего, чтобы измываться над младшей по возрасту. Разумеется, тот не собирался принимать во внимание её ничтожные соображения — однако, даже если он и впрямь одержал бы впечатляющую победу во всех трёх поединках, завоевав новые очки боевых навыков, а также немалый авторитет подобной демонстрацией несравненного героизма и отваги, все его заслуги растаяли бы как дым со следующим сообщением Системы.

И всё же этот второй поединок был богат на завлекаловки, определённо заслуживающие внимания.

— Вы её слышали, — провозгласил Шэнь Цинцю. — Кто желает принять на себя столь высокую ответственность?

Хоть он обращался ко всем ученикам, его взгляд устремился к одной группе.

Это были нежные грациозные девушки, вне всякого сомнения, ученицы с пика Сяньшу — все они отличались белоснежной кожей, прекрасной внешностью и столь же безупречным складом характера — но среди этих красоток [11] лишь одна выделялась тем, что скрывала лицо за вуалью.

Именно она медленно выступила вперёд при словах Шэнь Цинцю.

Тот при виде неё тут же пришёл в радостное возбуждение [12].

Вот оно! Вот оно! Первое противостояние [13] двух главных героинь!

Лю Минъянь [14] обладала невероятной красотой, способной сразить даже духов и заставить мир содрогнуться [15]. Хотя испокон веков из поколения в поколение на пике Сяньшу появлялось множество красавиц, она всё же выделялась на фоне остальных, словно журавль среди кур [16].

Её старший брат был главой пика Байчжань, но, будучи младшей, Лю Минъянь поступила на обучение значительно позже, а потому стала ученицей следующего поколения на пике Сяньшу.

Поскольку её непревзойдённая красота была способна похитить душу, ей приходилось круглый год прятать лицо под вуалью — это делало её подобной скрывающемуся в тумане высокогорному цветку, до которого не добраться ни одному страннику.

Короче говоря, описывая её внешность, Сян Тянь Да Фэйцзи, должно быть, ввернул все идиомы [17] с положительной окраской, которые усвоил с малых лет до окончания средней школы — надо думать, это и впрямь далось ему нелегко.

Шэнь Цинцю очень полюбилась эта героиня, и отнюдь не только за то, что она превосходила всех по очкам красоты, но также за то, что она обладала ярким характером, великодушием и чувством собственного достоинства, хорошо разбиралась и в ситуации в целом, и в сиюминутном положении, в своей принципиальности ставила справедливость превыше всего — одним словом, в гареме Ло Бинхэ она поистине являла собой исключительное явление добродетельной жёнушки, обладающей